По окончании Казанской консерватории мне в 1980-х — начале 1990-х годов посчастливилось работать музыкальным редактором в Татарском книжном издательстве, где я оказалась в кругу татарской интеллигенции — известных литераторов, критиков, поэтов, писателей и художников, сильно повлиявших на мою творческую направленность, поскольку на тот момент я еще не была так ярко ориентирована на национальную музыку, меня больше увлекала европейская музыка и мелодическая европейская стилистика. Однако, работая в издательстве, я не только попала в чистую национальную языковую среду, где все говорили только на татарском языке, но и в атмосферу татарской национальной культуры. После музыкального училища и консерватории, где основной упор делался на европейские музыкальные традиции, для меня это был совсем другой мир. Более того, в то время особенно среди студентов-композиторов поощрялась модная авангардная музыка, которую сейчас я смело могу причислить к разрушительной тенденции в музыкальном искусстве, навязанной нам в то время с Запада. Что касается песенного творчества, то данный жанр в то время в музыкальных вузах вообще не приветствовался и серьезным искусством не считался. Композиторов-песенников практически не принимали в Союзы композиторов.
С первых дней моей работы в издательстве меня взяла в оборот известная в то время поэтесса-песенница Гульшат Зайнашева, работавшая начальником отдела кадров. Много известных поэтов и писателей оказались тогда моими коллегами, работавшими в издательстве в качестве литературных редакторов. Но самые первые мои национальные песни были написаны на слова Гульшат Зайнашевой — «Бөтен нәрсә сине хәтерләтә» («Все напоминает о тебе») и «Бәхет юллары» («Дороги счастья»). Они сразу стали популярными и часто звучали на республиканском радио. С этими песнями я вошла в мир татарской профессиональной эстрады. Далее было постепенное знакомство с известными татарскими поэтами, с которыми продолжилось тесное творческое сотрудничество.
Однако новые музыкальные веяния Запада все равно не смогли обойти меня стороной. Молодость брала свое. Бум западной песенной поп-музыки через все преграды дошел и до нас, советской аудитории, повлияв таким образом и на советскую эстраду. В 1960–80-е годы мы, молодые, с упоением слушали и джаз, и рок, и поп-музыку. Лучшее из той эпохи на века осталось классикой. Мне как музыканту было интересно не только слушать, но и анализировать западную музыку, в частности, музыку групп Pink Floyd, Smokie, Bee Gees, ABBA, Рея Чарлза, Элтона Джона. Сьюзи Кватро, Майкла Джексона, Стива Вандера, Демиса Руссоса, Рода Стюарда и других.
Таким образом мимо моего слуха не прошли песенные шедевры западных поп и рок-звезд того времени, звучавшие, правда, не в эфире радио и телевидения, а с пластинок и магнитофонных лент. В свою очередь в тот же советский период народ имел возможность слушать по татарскому радио и телеэфиру лучшие образцы национальных песен. Тогда, к нашему счастью, эфир не был коммерческим, народ слушал и национальную классику, и современные эстрадные песни профессионального уровня. Песни транслировались по принципу популярности и идейности, чего не скажешь о нынешнем времени, о так называемой «татарской эстраде», звучащей ныне по радио и в телеэфире по одному лишь принципу — принципу оплаты ротации песни, т.е. оплаты времени звучания песни, неважно какого качества.